СМИ / Пресса / Прощание

Прощание

В фойе Дворца ледового спорта ЦСКА висит скромный портрет в траурной рамке. Вчера москвичи пришли сюда проститься с великим фигуристом и замечательным парнем Сергеем Гриньковым. Проводить Сережу в последний путь прилетели из-за океана и те, кто знал его лучше других, - коллеги и товарищи по льду: Оксана Баюл, Виктор Петренко, Кристи Ямагучи... Мы подходили к ним, чтобы побольше узнать о последних днях и часах его жизни. Многие не могли говорить - еще слишком близка боль утраты, горе перехватывало горло. Но чтобы осознать по-настоящему, кого мы потеряли, сегодня, а не задним числом, - и спрашивать, и говорить необходимо. Как бы ни было больно...

Кажется, лучше других это понял Владимир Захаров, первый и последний тренер пары Гордеева - Гриньков. Он пригласил нас в тренерскую комнату на третьем этаже и, с трудом сдерживая слезы, рассказывал о своем ученике - олимпийском чемпионе Сергее Гринькове. - Сережу привели в фигурное катание, когда ему было пять лет. Сначала он был одиночником и тренировался у Галины Титовой. Катя Гордеева тоже каталась как одиночница у Игоря Лавренова. Мой опыт подсказывал мне, что из них что-то может получиться.

Они практически не были знакомы до этого момента, поскольку катались в разных группах и в разное время. Знакомство произошло достаточно прозаично, просто я их представил друг другу и объявил, что теперь они будут кататься вместе в паре. Сначала нам не позволяли кататься на большом льду, туда допускали только больших мастеров. Приходилось работать урывками: то днем, то поздно вечером, как начинающим. Пришлось пройти трудный путь, прежде чем нас заметил Жук и отметил, что ребята действительно талантливы. Сережа и в жизни, и на льду был очень спокойный и всегда дружелюбно настроенный. Он никогда не кричал, не дергался. Если вдруг какой-то элемент у него не получается, то мог по-спортивному разозлиться на себя.

Тренироваться он умел как никто другой. Иногда говоришь: "На сегодня, может быть, хватит?", - а он снова и снова продолжает работать: то на льду, то в зале.

Сережа был настоящим лидером в паре. Катя к его мнению всегда прислушивалась, хотя у нее могла быть своя точка зрения. Тогда мы садились и начинали обсуждать. Обычно это касалось каких-то элементов: поддержек или переходов. Сережа, как человек более опытный, подсказывал, и в итоге всегда находили компромиссное решение. Он был очень скромный. На многочисленных турнирах обычно на первый план выставляли Катю, а Сережа оставался как бы в ее тени.

В Америке им жилось неплохо. Для них главное, чтобы всегда был лед и была возможность нормально тренироваться. Конечно, там и еда получше, и жизнь поспокойнее, но для Кати с Сережей это не играло большой роли. У Сережи иногда болела спина. А на плече ему даже делали операцию. Но на сердце он никогда не жаловался, скорее наоборот, частенько одну и ту же программу мог откатать во время тренировок по два-три раза. Может быть, это было наследственное - отец у него тоже умер от сердца...

Вспоминаю, как он заходил в раздевалку, уже будучи олимпийским чемпионом, и разговаривал с молодыми ребятами на равных. Шутил с ними, смеялся и никогда не строил из себя звезду. Таким мы его и запомним...

Похоронили Сережу Гринькова на Ваганьковском кладбище. Кажется, столько народу здесь не собиралось со времени прощания с Владимиром Высоцким и Андреем Мироновым. Как они, Сережа был Артистом...