СМИ / Пресса / Екатерина Гордеева

Екатерина Гордеева

Американцы уверены, что знают о Гордеевой все. Популярные журналы смакуют подробности ее личной жизни, не оставляя без внимания не только стоимость ее нового дома, но и вещей, которые она носит. Ее считают стопроцентной американкой. А она месяц с небольшим назад в калифорнийском городе Сан-Хосе вдруг сказала мне: "Больше всего я хотела бы уехать в Россию. Прямо сейчас. И чтобы не надо было думать о том, что пора возвращаться..." Этого Америка не поняла бы никогда.

О русских эмигрантах в Америке я хотела написать давно. Не о тех, кто сознательно уехал за океан насовсем - в поисках лучшей жизни. А о тех, кто оказался там однажды и остался, связанный по рукам и ногам работой, которую с гораздо большей радостью делал бы, оставаясь дома, в России, но которой в России для них просто нет. Повод представился в конце октября. В Сан-Хосе на свой первый в сезоне старт съехались сильнейшие профессиональные фигуристы, и в первый же вечер я оказалась за столиком фешенебельного ресторана не менее фешенебельной гостиницы "Фэйрмонт" с Катей Гордеевой.
- Я не хочу ничего есть, очень устала. Давайте... Давайте закажем пирожных! Я так их люблю! - сказала она.

В ночь с четверга на пятницу Катя прилетела в Калифорнию из дома - из городка Симсбери на восточном побережье США - вместе с олимпийским чемпионом Альбервилля Виктором Петренко и его тренером по работе и тещей по жизни Галиной Змиевской. В субботу Гордеевой предстояло выступать, а в воскресенье утром возвращаться в Симсбери, чтобы еще через три дня отправиться в Лас-Вегас на очередной турнир, о чем мне любезно сообщила менеджер Кати Дебби Нэш. В моем распоряжении было чуть больше суток. Именно поэтому, нарушая все неписаные законы, главный из которых - не трогать спортсмена до старта, я подошла к фигуристке в пятницу утром, на дико промерзшем тренировочном катке.

- Поужинаем вместе? Вам же так или иначе надо будет где-то поужинать. Заодно и поговорим.
- Хорошо, - легко согласилась Катя. - Только я еще не знаю, когда освобожусь. Сразу после тренировки мне придется ехать в гостиницу за соревновательными платьями, потом - на главный каток прокатывать программы: осветителям надо проверить свет "на костюмах", а звукооператорам - музыку.

Освободилась Гордеева лишь около семи часов: во дворце хоккейной арены, отданной на день фигуристам, шла обычная постановочная неразбериха и суета. В ресторане она мужественно боролась со сном.
- Извините. Но у нас в Симсбери сейчас уже ночь.
- Много до декабря турниров?
- Мне жаловаться грех. Приглашают часто. В конце декабря начнется тур IMG, там выступления практически каждый вечер. Небольшой перерыв будет лишь во время Олимпийских игр в Нагано - я приеду на несколько дней комментировать соревнования пар для одного из американских каналов. Потом снова тур. И, кстати, должна извиниться. Когда вы мне звонили в сентябре, на нашем катке как раз шли постановки и репетиции, и я с десяти до десяти была занята. Поэтому и не получалось поговорить по телефону.
- Я, честно говоря, надеялась, что удастся хоть ненадолго вытащить вас в Москву.
- Я бы с удовольствием приехала, и надолго, если бы могла. Но теперь уже вряд ли выберусь раньше мая.

Катя надолго замолчала, чуть покачивая в пальцах бокал с вином. Говорить о предстоящих соревнованиях не хотелось. Еще меньше хотелось уподобляться автору большого материала о Гордеевой в сентябрьском номере журнала Good Housekeeping, но именно эта статья (ее я успела прочитать в самолете) постоянно лезла в голову. Статья была предельно откровенной. На трех журнальных разворотах уместились два года жизни фигуристки. Два года без Сергея - мужа и партнера, который внезапно умер от сердечного приступа прямо на льду. Вопросы из готового текста интервью были предусмотрительно убраны. Остался монолог, рвущий душу читателя на куски. Что же оставалось говорить о душе самой Кати?
- Я не могу перечитывать книгу, - говорила мне она год назад на профессиональном чемпионате мира в Инсбруке.
- Несколько раз пыталась, но не выдерживаю воспоминаний. Наверное, я зря согласилась ее написать...

Книга "Мой Сергей. История любви" была выпущена в США стотысячным тиражом. Для того чтобы его продать, IMG, с которой у Гордеевой заключен многолетний контракт, организовала специальный тур по стране, во время которого Катя должна была встречаться с людьми, рассказывать о своей жизни и давать автографы всем желающим. Книга разошлась мгновенно. А следом на прилавках появилось второе издание - карманного формата. Издатели рассчитали четко: те, кто не смог приобрести бестселлер в суперобложке с прекрасными иллюстрациями за двадцать долларов, наверняка сделают это за восемь.

Через несколько месяцев после того, как в России сразу несколько журналов опубликовали выдержки из различных глав Катиной исповеди, мне позвонил человек, знавший Катю и Сергея: "Как она могла? Зачем!!! Неужели не понимает, что ее горе в большинстве случаев вызывает у людей лишь досужее любопытство?"

Как было объяснить, что в Америке все происходит совершенно по другим, нежели в России, законам? Американцы всегда были убеждены: все, что происходит на их территории, - самое лучшее и единственно заслуживающее внимания. Поэтому все профессиональные соревнования, будь то в гимнастике, фигурном катании или роликовых коньках, неизменно получают статус чемпионатов мира и соответственную рекламу. Первый поток русских (точнее, советских) спортивных эмигрантов шалел от свалившегося внимания и денег. "Почему вы едете в Америку?" - спрашивала я всех, кого приходилось встречать за океаном. "Потому что здесь за спорт платят столько, сколько не заплатят больше нигде", - следовал стандартный ответ.

В Инсбруке, сидя в ресторанчике с Гордеевой, ее тренером Мариной Зуевой и Дебби Нэш после того, как Катя заняла второе место в последнем из мировых профессиональных чемпионатов (на этот раз - по версии Nutrasweet), я вновь завела разговор на ту же тему. Беседа, из уважения к Дебби, шла на английском, но в какой-то момент Катя вдруг перешла на русский:
- Да не могу я перестать кататься, понимаете? Здесь никто добровольно не уходит со льда. Потому что деньги - десятки тысяч долларов - падают в руки сами. Даже если ты не выигрываешь, получаешь гонорары за приезд, за выход на лед, за показательные выступления, за рекламу, за телевизионные съемки. Отказаться от всего этого просто так, без причины, - сумасшествие. Да и с причиной трудно. Думаете, случайно у большинства профессиональных фигуристок нет детей?

На эту тему я как-то говорила с другой олимпийской чемпионкой - Мариной Климовой. Победа Климовой и Сергея Пономаренко на Играх в Альбервилле (в которую к тому же не верил ни один человек в мире, кроме самих фигуристов и их тогдашнего тренера - Татьяны Тарасовой) подняла цену дуэта на профессиональном рынке до заоблачных высот. Климовой и Пономаренко принадлежит своеобразный рекорд - более десяти лет выступлений в самом знаменитом из ежегодных показательных шоу - "Type Коллинза", где за один выход на лед (а их в "Type" бывает до 70-ти) звездам платят более пяти тысяч долларов. Сумму гонорара всегда держат в строжайшем секрете, но, говорят, чемпионке Игр-92 Кристи Ямагучи Коллинз платил девять тысяч. Чуть меньше - чемпионке Игр-94 Оксане Баюл в год ее триумфа.

"Я больше всего хочу хотя бы временно уйти со льда и родить ребенка, - говорила мне Марина. - Но как только до Коллинза доходят слухи о наших планах, он немедленно увеличивает сумму контракта. И мы... мы решаем отложить уход еще на годик". В феврале Марина станет мамой. "Тур-97" они с Пономаренко откатали до последнего выступления. "Тур-98" начнется в апреле.

В 1991 году Гордеева и Гриньков впервые выиграли чемпионат мира среди профессионалов и подписали контракт с IMG Stars On Ice. В начале сентября 1992-го родилась Даша, а в конце месяца Катя уже работала в гимнастическом зале - готовилась к очередному показательному турне. Собственно, рождение дочери и стало точкой отсчета по-настоящему американской жизни Кати и Сергея.

Несмотря на миниатюрность и хрупкость Гордеевой, все, кому так или иначе приходилось сталкиваться с фигуристами, неизменно обращали внимание на то, что главной в дуэте была, пожалуй, она. "Я только сейчас поняла, что была за Сергеем как за каменной стеной", - сказала Катя уже после того, как мужа не стало. Это тоже было правдой. Но именно это делало Катю сильной. Еще в любительском прошлом был случай, когда на соревнованиях в Италии Гриньков от излишнего волнения споткнулся в середине программы. Катя, как бы невзначай, тут же подставила мужу плечо, в буквальном смысле удержав его на ногах. На следующий день восхищению газет не было предела: "Мольто спортиво!!!" - что на итальянском спортивном языке означает высшую степень похвалы. В Америке на Гордееву свалились все рабочие и бытовые хлопоты. "Если бы Сергей знал язык, наверное, мне не приходилось бы решать такое количество проблем", - говорила Катя. И решала все проблемы самостоятельно. Вплоть до переговоров с агентами о том, чтобы после рождения Даши IMG увеличила сумму их с Сергеем контракта. Пожалуй, тогда, в конце 1992-го, фигуристам впервые дали понять, что они в Америке, несмотря на все свои заслуги, - лишь винтики гигантской шоу-машины.

- Мне было страшно неудобно заводить разговор о деньгах, - вспоминала Гордеева. - Но выхода не было. Помню, я сказала что-то вроде: "Как вы думаете, у нас могла бы появиться возможность получать в следующем сезоне немножко больше? Все-таки у нас теперь ребенок". Джей (Джей Огден - один из менеджеров IMG. - Е.В.) внимательно выслушал и сказал, что понимает наши трудности, но у IMG довольно большой выбор фигуристов. И выразил надежду, что наш контракт все-таки нас устроит. После Игр в Лиллехаммере у Кати и Сергея не было отбоя от коммерческих предложений. В отличие от всех прочих профессионалов, временно вернувшихся в любительский спорт прежде всего затем, чтобы приподнять свою угасающую рыночную стоимость, и, за редким исключением, успеха на Олимпиаде не добившихся, Гордеева и Гриньков поехали побеждать и вернулись чемпионами. А значит, могли диктовать свои условия кому бы то ни было. В том числе и IMG. Так продолжалось почти два года.

А 27 февраля 1996 года на прощальном выступлении звезд профи, посвященном памяти Гринькова, Катя впервые в жизни вышла на лед полностью заполненного катка в Хартфорде одна.

- Вы не трогайте ее до соревнований, пожалуйста... - Голос Галины Змиевской, "железной леди" фигурного катания, звучал умоляюще. - Она совсем слабенькая. Тренироваться готова день и ночь, но не хватает сил. Поэтому и нервничает ужасно, хотя сама никогда в этом не признается.

На льду шла очередная тренировка. Катя раз за разом заходила на "тройной" и раз за разом его срывала. Я беспрекословно убрала в сумку фотоаппарат и диктофон, а Змиевская продолжала:
-Посмотрите, как она скользит! Помните, сколько было разговоров о том, будет ли Гордеева снова кататься в паре? А где взять партнера? Так, как катается Катюша, сейчас кататься почти никто и не умеет. Ей нет партнера. Понимаете? Нет!!!

Найти Гордеевой партнера после того, как Сергея не стало, пытались многие. Пытались заочно прикинуть, что получится, если поставить с ней в пару олимпийского чемпиона Альбервилля в парном катании Артура Дмитриева - одного из ближайших друзей Сергея. Партнерша Дмитриева - Наталья Мишкутенок - тогда решила уйти из спорта. И, в конце концов, он встал в пару с совсем юной Оксаной Казаковой.

О возможном сотрудничестве Дмитриева с Гордеевой я как-то спросила тренера питерской пары Тамару Москвину.
- Такая идея действительно была, - подтвердила Москвина. - Но Артур отказался. Сказал, что не хочет прыгать в золотую лодку...

"Появление Гордеевой в стане женского профессионального катания отныне будет создавать проблемы всем сильнейшим", - написала я ровно год назад, когда Катя на одном из своих первых профессиональных турниров в Америке стала второй, пропустив вперед Ямагучи, но опередив двукратную олимпийскую чемпионку Катарину Витт и экс-чемпионку мира Юку Сато.

В Сан-Хосе я поняла другое. Нет, Гордеева не стала кататься хуже. Просто почему-то мне показалось, что спорт, в котором для Кати конечной целью всегда была только победа, стал для нее гонкой на выживание.
- Мне очень нравится кататься, - сказала она за тем, предсоревновательным ужином. - Пока я даже не допускаю мысли, что когда-нибудь придется уходить со льда. Сейчас это вся моя жизнь.

Другой жизни у Гордеевой просто нет. И, скорее всего, в ближайшие годы не будет. Остановиться нельзя: приглашения, от которых, благодаря предельно продуманной работе менеджеров, нет отбоя, могут закончиться - стоит хоть однажды выпасть из обоймы. Или можно надоесть публике, как (что уж лукавить) Америке давно поднадоела великая Катарина Витт. Только в отличие от свободолюбивой и свободной немки у Кати на плечах семья. Мама, постоянно опекающая пятилетнюю Дашу, пенсионер-отец, живущий вместе с ними в Симсбери, младшая сестра Мария - в Москве. Там же - мама и сестра Сергея, племянница Светлана ("Сергей очень хотел, чтобы она училась в Америке, а значит, я должна помочь ей в этом").

- Катя - стопроцентная американка, - убеждала меня там же, в Сан-Хосе, по дороге на каток, Дебби Нэш. - В Россию? Вы думаете, ей будет хорошо в России? У нас все так любят и ее, и Дашу!

Еще больше в Америке любят придуманные самими американцами красивые сказки. Например, о маленькой, выросшей без родителей, мгновенно разбогатевшей за океаном, но заплутавшейся во взрослой жизни украинской девочке - Оксане Баюл. Или о Гордеевой. По законам этого жанра где-то в ближайшем будущем рядом с Катей обязательно должен бы появиться сказочный принц, который возьмет ее за руку и уведет со льда в совершенно другое, по-женски счастливое будущее. И тогда... Скорее всего, тогда Америка мгновенно потеряет к Гордеевой интерес. Только вот принцев там куда меньше, чем одиноких фигуристок.