Программа «Стадион» Радио России 12/2008
Беседа Кати с Ириной Родниной в программе "Стадион" на Радио России - декабрь 2008. К сожалению, запись не совсем с начала. Скачать .mp3 файл (8Мб, 23:17 мин).
Ирина: Для поклонников, видно, тоже наступили другие тяжелые времена в Советсом Союзе.
Катя: Какой-то такой переходный был период, когда мы вот так растерялись все.
Ирина: Кать, а вот рождение первой дочки, что это для тебя? Ты совсем ведь юной была. Я помню мы тебя увидели, ну так было странно – каталась девочка с хвостиками, а тут ходишь такая хорошенькая, уже беременная, зайчик такой.
Катя: Так просто получилось. Мы поженились с Сергеем в 1990 году, по-моему, был 90-й год.
Ирина: В 1991 году, 28 апреля.
Катя: Да, был 91. У нас как раз появилась профессиональная работа, нас стали приглашать. Пригласили первый раз в тур по Америке, 60 городов. Мы очень были рады такой новой интерсной работе. Поехали в тур и вдруг посередине тура я узнаю, что я беременная. Мы раздумывали, что же делать, чтобы продолжить тур, т.к. нам, действительно очень нравилось. Мы решили, что все будет нормально, с Сережей облегчим немного элементы, облегчим номер. В общем я докаталась почти что до 4-х месяцев. Опять-таки есть такое сильное доверие, у меня было к Сереже, что он все сделает аккуратно и спокойно. Он был очень рад. Как отцы будущие берегут еще больше, заботятся. Так что я не волновалась.
Ирина: Я помню, в 1992 году, практически сразу после рождения вы приехали на Чемпионат Мира среди профессионалов, что для нас было совершенно удивительно. По формам ты осталась абсолютно такая же как до беременности. Я у Сережи тогда спросила, на кого дочка похожа. Он был так поражен моим вопросом. Говорит: «Как на кого, на меня.» Я еще помню, что вроде взрослый человек, стала выкручиваться, что нет, может быть Катины черты лица. Не имея ничего плохого. Он настолько вот, абсолютно его ребенок.
Катя, ну а как потом было принято решение вернуться в спорт? Тогда ведь много ребят попытались вернуться.
Катя: Потом понемножечку мы опять начали кататься. Нас опять сразу же взяли в Stars on Ice после рождения Даши. Мы начали набирать форму. И многие нам говорили, что мы в такой хорошей форме, что можно на Олимпийские игры возвращаться. Все в шутку. Скотт Хэмилтон к нам подходил комплименты делал по поводу нашего катания. И тогда мы услышали, что Брайан Бойтано написал письмо в федерацию о том, что он хочет вернуться. Мы услышали, что Торвилл – Дин тоже собирались возвращаться. В это время мы встречались и работали с Мариной Зуевой, и она тоже нам посоветовала. Мы поехали к Писееву, поговорили с ним об этом, он был очень рад, да, конечно, только вам нужно будет готовится вместе со сборной, т.е. проходить через чемпионат России, а мы возьмем уже все обязательства, чтобы представить вас от нашей сборной. Т.е. мы лично не писали никакого письма, федерация это все уже для нас сделала, потому что они тоже поддержали наше решение.
Ирина: Ну тогда большая очень компания (собралась). Петренко, Катарина. Не вы одни. Торвилл-Дин. Тогда все уже ожидали, была такая интрига, тем более это был олимпийский год. В предолимпийском мало кто выступал.
Катя: Нам повезло, что в тот год поменяли эти два года. А я помню, что когда в 1992 Олимпийские игры были в Альбервилле, я была беременная, помню, как смотрела и скучала. Думала, как здорово! Тогда у меня первая идейка появилась. Может я когда-нибудь все-таки смогу еще разочек.
Ирина: Вы рано ушли, мне кажется, не накатались даже. Я не могу этого сказать про другие пары, в частности про себя, мне кажется, что мы, действительно, накатались. А вы ведь очень короткое время.
Катя: Может быть из-за этого я все еще до сих пор катаюсь.
Ирина: Просто когда мне задают вопросы, хотелось бы продолжить. Я говорю, слушайте, куда уже продолжать-то. А когда еще спросят, не снится ли вам фигурное катание... т.е. вообще ничего не снится. А все-таки хотелось, да?
Катя: Да, безусловно.
Ирина: Хотелось кататься или снова в этот мир.
Катя: Да, в этот мир. И кататься, потому что мы, действительно не накатались, хотелось адреналина.
Ирина: Т.е. профессиональный спорт такого не дает.
Катя: Нет, абсолютно. Он дает свой какой-то адреналин, но совершенно в другой степени. Вот, например, сейчас мне его хватает достаточно, а тогда... Естественно, Олимпийские игры вообще ни с чем не сравнимы. Я смотрела открытие, закрытие...
Ирина: Кать, ну вот выиграли вторые олимпийские игры, что ты чувствовала в этот момент?
Катя: Я очень хорошо помню, что вторые олимпийские игры я намного осознанней прошла. Т.е. мы все понимали. Если до этого тебя тренер ведет, а тут уже мы вдвоем с Сережей именно для себя, знали, что Даша смотрит на нас по телевизору. Я даже чувствовала, как она на меня смотрит, когда каталась. Такое ощущение было. Мне очень нравилось. Во-первых Лиллехаммер очень красивый.
Ирина: Ну холодно ужасно было.
Катя: Снега много, но такая красивая зимняя такая. Я помню в Калгари все время оттепель была, тепло было. Конечно это была олимпиада друг для друга. Очень было важно нам вдвоем, потому что это было наше решение, ни федерация нас просила для команды, а именно мы пошли сделали этот шаг. И для нас он был непростой, мы готовились. Кстати, нам помогал Владимир Викторович Захаров, мы попросили его, Марина Зуева, естественно с нами была. И т.к. мы муж с женой и все это вместе, постоянно видели, когда друг другу тяжело, поддерживали друг друга. Поэтому была другая, более жизненная олимпиада, чем спортивная, как в 1988. Тогда мы просто как два спортсмена приехали, а тут мы уже были парой. Я помню каждый момент программы.
Ирина: Насколько я пыталась впомнить, ни разу не вспомнила, может я ошибаюсь, что Сережа какие-то ошибки допускал. Т.е. он был настолько надежен не только как партнер, но еще и чисто технически и физически.
Катя: Чисто технически за все года, никогда.
Ирина: Т.е. ты каталась и только за собой (следила), у тебя не было проблем, что там сзади или сбоку делает Сережа. Здесь 100% была гарантия.
Катя: Он всегда был 100%. Я срывала, бывало, выбросы или прыжки. И поэтому когда он сделал маленькую ошибку в 1994 на Олимпийских играх, я заметила, что он волновался. На те Олимпийские игры он волновался больше чем когда-либо я видела такое.
Ирина: Ну да волновались, волновались, потому что я очень хорошо помню тренировку перед короткой программой, мы же были в одной тогда группе, тогда Мишкутенок с Дмитриевым упали с поддержки, причем это было страшное какое-то падение, у вас какая-то ошибка была в двойном акселе параллельном, моя пара тоже оба двойной аксель сорвали, канадцы тоже что-то сорвали. Я только обратила внимание, что рядом со мной сидела Люда Великова и ее пара, Шишкова – Наумов, я вдруг заметила, что их нет, я говорю: «А они где?» А она говорит: «Да они уже все сделали и ушли». Так тихонько, аккуратненько, чистенько. Оставалось 4 часа до старта, и такой абсолютный падеж скота, а мы все тренеры пытались лицо держать. Видно было, что явно все волновались и Артур, и Сережа, и канадцы, которые понимали, что это у них единственный шанс, и мои чехи, которые тоже понимали, что могут войти в тройку. Безумно нервная обстановка была перед короткой программой.
Катюш, скажи, рождение Дашеньки как-то облегчило или наоборот усложнило ваш тренировочный процесс. И вообще, пока вы тренировались, кто с Дашей был?
Катя: Мама, конечно, сразу взяла на себя всю ответственность за нее.
Ирина: Ну мне кажется, то, что ты родила в 18 лет, тут уже любая бы мама взяла ответственность.
Катя: Не в 18, в 21.
Ирина: В 21, да?
Катя: В 21
Ирина: А ну да, правильно.
Катя: В 19 мы поженились, а в 21...
Ирина: Ну мне казалось, что ты совсем еще ребенок.
Катя: Да нет, ну да, мама, конечно. У меня мама была молодая бабушка так сказать. Ей очень нравилось, она видела, как мы любим фигурное катание. Она мне всегда говорила, что: «Ты что, ты не можешь пропускать, все будет нормально.» Мы жили в Москве, она нам все время помогала. Если надо было уезжать, мы брали с собой маму, она сидела с Дашей. Т.е Даша все время была с нами, но помогала всегда мама. Никогда нянечек не было, мама пожертвовала своей работой, где-то жизнью, наверное, даже своей личной. Была с Дашей. Поэтому сейчас они очень; что мама, что папа был в ней души ни чаял, в Дашке.
Ирина: Ну а вообще тебе помогало то, что у тебя уже есть ребенок.
Катя: Да, я считаю, что для женщины это настолько... Причем она была, действительно, желанной. Сережа был так рад, таким счастливым отцом. Поэтому я думаю, что она нам очень помогла. Я чувствовала себя полноценной женщиной. Вы, наверное, меня понимаете, что я имею в виду.
Ирина: Если бы у меня Сашка не родился, то я врядли дожила бы до третьей олимпиады, а если бы дожила, то неизвестно как бы еще каталась, потому что этот перерыв, как ни странно, с одной стороны физически сложный, а с другой стороны психологически...
Катя: Эмоционально он дает тебе такую...
Ирина: Все, что на льду переходит на другой совершенно план.
Катя: И у тебя открываются глаза, такое впечатление, что ты становишься сильнее, увереннее в себе.
Ирина: Потому что, если раньше что-то происходило на тренировке, что не удовлетворяло – это трагедия. А тут, ну не получилось, едешь домой, есть ребенок. Все волнения стали не самыми главными.
Катюшенька, я не знаю, насколько я могу затронуть трагичную страницу твоей жизни. Если тебе это больно, то мы не будем об этом говорить.
Катя: Ну если не долго.
Ирина: Естественно, мы все это помним, жутко все переживали все, что с Сережей случилось. Я слышала от многих, как мне Марина Зуева рассказывала, которая была свидетелем. Я знаю, что Ира Ременц, наша общая приятельница из Нью Йорка, которая заказывала панихиду и службу... Вот, что это для тебя было?
Катя: В первую очередь для меня это был шок и эмоционально, и физически. Естественно, никто этого не ожидал. Какой-то страшный сон первые 2,3,4 месяца. Я не могла даже осознать, естественно, что происходит. Я знаю, что у него очень болела спина пол года до этого. Очень, т.е. мы кололи, лечили спину, как только можно. И у него не проходило и не проходило, все сильнее накапливалась усталость какая-то. Например, программу, которую он мог легко откатать, мы не могли докатать; мы думали, что это из-за спины, из-за того, что ему сложно. Никому в голову не пришло проверять сердце или еще какие-то органы, потому что он жаловался именно на спину, что стреляет в ногу. Какие-то намеки нам давались, но мы их, видимо, не увидели, или неправильно расшифровали. Нужно было время для того, чтобы это все осознать, чтобы это прошло. Даша сразу не могла понять, что происходит, ей было 3 года только. Хотя я ей все объяснила. Я разговаривала с психологами, они сказали, что я должна объяснить ей все как есть. Ей будет от этого легче, т.е. не надо врать, что папа ушел и когда-то придет.
Ирина: Катя, мне кажется в этой ситуации ты хорошо сказала, что все ребята сплатились. Я помню, как тебя все, буквально, вытаскивали встать на лед, чтобы забыться. Поддерживали и на соревнованиях, и на шоу.
Катя: Через 2 месяца мои агенты придумали сделать какое-то шоу в память Сергею.
Ирина: Это транслировали по всем каналам.
Катя: И это была очень хорошая идея. Они не предполагали, что я вдруг решу кататься. Потом Марина Зуева сказала, почему бы тебе самой не выступить, не сделать какой-то номер посвященный Сергею. Мы с ней поработали и сделали номер. Шоу прошло очень хорошо, называлось «Праздник Жизни», потому что Сергей очень любил жизнь. Он очень был жизнерадостный, жизнелюбивый человек. Получается, что фигурное катание потихонечку вывело обратно.
Ирина: Кать, потом была книга, потом был фильм, потом ты стала кататься. И вот новый брак, новый ребенок еще один, и опять девочка. А почему ты не вернулась в Россию?
Катя: Нас еще с Сережей пригласили в такое приятное место. Каток под наше имя открыли. Потихонечку мы там обосновались. Были друзья рядом, Виктор Петренко, Оксана Баюл, приехали Шишкова с Наумовым. Было много ребят, котрые были рядом. Мне давали работу все время. Сразу не было такого желания возвращаться. Я очень часто приезжала в Москву. Но очень много было работы в Соединенных Штатах, очень было популярно фигурное катание.
Ирина: Т.е это больше был вопрос работы, а не...
Катя: Да, потому что я не знала, как я могу воплотить себя здесь. Конец 90-х здесь был совсем безработный для фигуристов. Шоу никаких не было. Тренировать можно было только, да и то катки были не в таком состоянии как сейчас. А когда тебе с другой стороны там дают работу, приглашают просто на разрыв. Мне это было интересно, я потихонечку одна все лучше и лучше каталась. Потом Лизка родилась. Ну и потом уже совсем...
Ирина: Ну как ты себя чувствуешь, мать двоих детей. Я когда звонила по телефону : «Катюшенька, здравствуй, это Ира Роднина.» «А это не Катя.» Я так поняла, это Дашенька. Вы и голосами очень похожи. Как ты себя ощущаешь?
Катя: Сейчас я ощущаю, что они – моя жизнь просто. Конечно, я катаюсь, это мне доставляет очень большое удовольствие, но это мое хобби, очень дорогое мне. Я когда катаюсь, считаю, что я себе посвящаю время. А основное мое занятие, конечно, девчонки и семья. Хочу сделать так, чтобы им было комфортно, чтобы они выросли умные.
Ирина: Я видела, как Илья немножко тренировал Дашу, когда вы приходили в Калифорнии. Ты мечтала для них путь в большой спорт? Или так просто катаются, получится – да, нет – нет.
Катя: Даша какое-то время каталась, мы думали как получится, так получится. Дашка очень талантливый ребенок, она очень танцевальная была всегда, но у нее были проблемы с прыжками, немножко с характером. У нее нет спортивного характера, чтобы именно победить всех на соревнованиях. Ей нравилось выступать, но резкого спортивного характера, что ты должна сделать лучше всех, у нее особо не было.
Ирина: А у тебя такое было?
Катя: Наверное было, думаю, что да. Мне всегда хотелось сделать лучше всех, больше всех раз повторить, выделиться. А у нее такого нет, командные может ей виды спорта нужны. Сейчас она уже не катается, ей 16, она учится.
Ирина: Какие у нее планы?
Катя: Учится, в основном, таких больших планов нет. Главное сейчас школа, очень много, очень трудно, наверное, поступит в колледж, я надеюсь в хороший колледж в Америке. Я не думаю, что сейчас возможно ее каким-то образом в Россию. Я думаю, что она будет заканчивать там.
Ирина: Катюш, Дашей больше занималась твоя мама. Даша по своим взглядам больше российский ребенок или американский. Я это задаю, потому что у меня такая же ситуация.
Катя: Трудно сказать мне, потому что я ее вижу все время, мне трудно сказать российская она или американская. Но она очень любит Россию, очень любит сюда приезжать. Без конца меня просит, чтобы она жила в Москве. Я говорю, слушай, давай ты доучишься и будешь потом решать, где тебе жить в Москве или где-то в Америке. У нее здесь есть друзья, потому что мы приезжаем каждое лето, довольно на долго. У нее абсолютно нет акцента, когда она говорит по-русски. Естественно, есть провал, она на уровне 3-4 класса будет писать, будет писать с ошибками.
Ирина: Ну это разные вещи. Катя, а они дружат между собой?
Катя: Да, да, да. Сейчас все больше и больше. Когда Лиза была маленькая, она задиралась с Дашкой, мешала ей уроки делать. Сейчас у нее уже свои уроки, она понимает, что ей нужно в школу и Даше нужно в школу. Даша очень хорошо относится к ней, действительно, как к младшей сестре, потому что у них большая разница в возрасте – восемь, даже почти 9 лет.
Ирина: Сегодня на этом все, и я, Катюшенька, благодарю тебя за участие в программе. Напоминаю нашим слушателям, что нашей гостьей сегодня была заслуженный мастер спорта СССР, двукратная олимпийская чемпионка в парном катании, четырехкратная чемпионка мира, двукратная чемпионка Европы – Екатерина Гордеева. У микрофона была Ирина Роднина. До свидания.
Радио России - программа "Стадион" - Москва - декабрь 2008.
Огромная благодарность Анне (Anna) за аудио файл и Melian (Ольге) за информацию об интервью.